***

О смерть! Я — твой. Повсюду вижу
Одну тебя, — и ненавижу
Очарования земли.
Людские чужды мне восторги,
Сраженья, праздники и торги,
Весь этот шум в земной пыли.

Твоей сестры несправедливой,
Ничтожной жизни, робкой, лживой,
Отринул я издавна власть.
Не мне, обвеянному тайной
Твоей красы необычайной,
Не мне к ногам её упасть.

Не мне идти на пир блестящий,
Огнём надменным тяготящий
Мои дремотные глаза,
Когда на них уже упала,
Прозрачней чистого кристалла,
Твоя холодная слеза.

***

О владычица смерть, я роптал на тебя,
Что ты, злая, царишь, всё земное губя.
И пришла ты ко мне, и в сиянии дня
На людские пути повела ты меня.

Увидал я людей в озареньи твоём,
Омрачённых тоской, и бессильем, и злом.
И я понял, что зло под дыханьем твоим
Вместе с жизнью людей исчезает, как дым.

***

Венком из руты увенчали
Меня суровые печали, —
И охладела мысль моя,
В душе смирилася тревога,
Сужу отчётливо и строго,
Моей неправды не тая.

Не поклоняюсь я иному,
Ни богу доброму, ни злому,
Но и не спорю тщетно с ним:
Творцу ль сердиться на созданья?
Огню ль в минуту угасанья
Роптать на пепел и на дым?

Всё благо, — только это тело
В грехах и в злобе закоснело,
Но есть могила для него, —
И смерть бесстрастно я прославлю,
И так же всё легко поправлю,
Как создал всё из ничего.


***

Расцветайте, расцветающие,
Увядайте, увядающие,
Догорай, объятое огнем, —
Мы спокойны, не желающие,
Лучших дней не ожидающие,
Жизнь и смерть равно встречающие
С отуманенным лицом.

***
Злое земное томленье, 
Злое земное житьё, 
Божье ли ты сновиденье, 
Или ничьё? 

В нашем, в ином ли твореньи 
К истине есть ли пути, 
Или в бесплодном томленьи 
Надо идти? 

Чьим же творящим хотеньем 
Неразделимо слита 
С неутомимым стремленьем 
Мира тщета?

***

Я — бог таинственного мира,
Весь мир в одних моих мечтах.
Не сотворю себе кумира
Ни на земле, ни в небесах.
Моей божественной природы
Я не открою никому.
Тружусь, как раб, а для свободы
Зову я ночь, покой и тьму.

Год написания: 1899—1906

***

Змий, царящий над вселенною, 
Весь в огне, безумно злой, 
Я хвалю тебя смиренною, 
Дерзновенною хулой. 

Из болотной топкой сырости 
Повелел, губитель, ты 
Деревам и травам вырасти, 
Вывел листья и цветы. 

И ползущих и летающих 
Ты воззвал на краткий срок. 
Сознающих и желающих 
Тяжкой жизни ты обрёк. 

Тучи зыблешь ты летучие, 
Ветры гонишь вдоль земли, 
Чтоб твои лобзанья жгучие 
Раньше срока не сожгли. 

Неотменны повеления, 
Нет пощады у тебя. 
Ты царишь, презрев моления, 
Не любя и все губя. 

***

Мы — пленённые звери, 
Голосим, как умеем. 
Глухо заперты двери, 
Мы открыть их не смеем. 

Если сердце преданиям верно, 
Утешаясь лаем, мы лаем. 
Что в зверинце зловонно и скверно, 
Мы забыли давно, мы не знаем. 

К повторениям сердце привычно, — 
Однозвучно и скучно кукуем. 
Всё в зверинце безлично, обычно. 
Мы о воле давно не тоскуем. 

Мы — пленённые звери, 
Голосим, как умеем. 
Глухо заперты двери, 
Мы открыть их не смеем. 

***

Забыв о родине своей, 
Мы торжествуем новоселье, — 
Какое буйное веселье! 
Какое пиршество страстей!

Но всё проходит, гаснут страсти, 
Скучна весёлость наконец; 
Седин серебряный венец 
Носить иль снять не в нашей власти.

Всё чаще станем повторять 
Судьбе и жизни укоризны. 
И тихий мир своей отчизны 
Нам всё отрадней вспоминать.

***

Я воскресенья не хочу, 
И мне совсем не надо рая, — 
Не опечалюсь, умирая, 
И никуда я не взлечу.

Я погашу мои светила, 
Я затворю уста мои, 
И в несказанном бытии 
Навек забуду всё, что было.

***

Упрекай меня, в чём хочешь, — 
Слёз моих Ты не источишь, 
И в последний, грозный час 
Я пойду Тебе навстречу 
И на смертный зов отвечу: 
"Зло от Бога, не от нас!"  

Он смесил с водою землю, 
И смиренно я приемлю, 
Как целительный нектар, 
Это Божье плюновенье, 
Удивительное бренье, 
Дар любви и дар презренья, 
Малой твари горний дар.  

Этой вязкой, тёплой тины, 
Этой липкой паутины 
Я сумел презреть полон. 
Прожил жизнь я, улыбаясь, 
Созерцаньям предаваясь, 
Всё в мечты мои влюблён. 

Мой земной состав изношен, 
И куда ж он будет брошен? 
Где надежды? Где любовь? 
Отвратительно и гнило 
Будет всё, что было мило, 
Что страдало, что любило, 
В чём живая билась кровь.  

Что же, смейся надо мною! 
Я слезы Твоей не стою, 
Хрупкий делатель мечты. 
Только знаю, Царь Небесный, 
Что голгофской мукой крестной 
Человек страдал, не Ты.

28 марта 1914 года

***

Бессмертною любовью любит
И не разлюбит только тот,
Кто страстью радости не губит,
Кто к звездам сердце вознесет,
Кто до могилы пламенеет,—
Здесь на земле любить умеет
Один безумец Дон—Кихот.

Он видит грубую Альдонсу,
Но что ему звериный пот,
Который к благостному солнцу
Труды земные вознесет!
Пылая пламенем безмерным,
Один он любит сердцем верным,
Безумец бедный, Дон—Кихот.

Преображает в Дульцинею
Он деву будничных работ,
И, преклоняясь перед нею,
Ей гимны сладкие поет.
Что юный жар любви мгновенной
Перед твоею неизменной
Любовью, старый Дон—Кихот!

Не позднее 1921 года

***

Если б я был к счастью приневолен, 
Если б я был негой опьянён, 
Был бы я, как цвет тепличный, болен 
И страстьми безумными спалён. 

Но легко мне: я живу печален, 
Я суровой скорби в жертву дан. 
Никаким желаньем не ужален, 
Ни в какой не вдамся я обман. 

И до дня, когда безмолвной тенью 
Буду я навеки осенён, 
Жизнь моя, всемирному томленью 
Ты подобна, лёгкая, как сон.

***

Когда я в бурном море плавал
И мой корабль пошел ко дну,
Я так воззвал: Отец мой, Дьявол,
Спаси, помилуй, — я тону.

Не дай погибнуть раньше срока
Душе озлобленной моей;
Я власти темного порока
Отдам остаток черных дней.

И Дьявол взял меня и бросил
В полу истлевшую ладью.
Я там нашел и пару весел,
И серый парус, и скамью.

И вынес я опять На сушу
В больное злое житие
Мою отверженную душу
И тело грешное мое.

И верен я, Отец мой, Дьявол,
Обету, данному в злой час,
Когда я в бурном море плавал
И ты меня из бездны спас.

Тебя, Отец мой, прославлю,
В укор неправедному дню;
Хулу над миром я восславлю
И соблазняя соблазню.

***

Разъединить себя с другим собою, — 
Великая ошибка бытия. 
Здесь дышит всё насильем и борьбою, 
Дубравы шум, и ветра гул, и плеск ручья. 
Разъединить себя с другим собою — 
О, для чего придумал я! 

И был я долго очарован 
Моей печальною и лживою мечтой, 
Нетленной цепью, временем, окован, 
Пространством сжат, — могильною плитой. 
И был я тяжко очарован 
Многообразной и мгновенной красотой. 

И, наконец, игра мне надоела, — 
Пустая, тленная, напрасная игра. 
Ниспали чары с творческого дела, 
Развенчаны властители добра, — 
Игра бесцельная мне надоела, 
Соединить себя с другим собой пора.

***

Стремит таинственная сила
Миры к мирам, к сердцам сердца,
И ты напрасно бы спросила,
Кто разомкнет обвод кольца.

Любовь и Смерть невинны обе,
И не откроет нам Творец,
Кто прав, кто нет в любви и в злобе,
Кому хула, кому венец.

Но все правдиво в нашем мире,
В нем тайна есть, но нет в нем лжи.
Мы — гости званные на пире
Великодушной госпожи.

Душа, восторгом бесконечным
Живи, верна одной любви,
И, силам предаваясь вечным,
Закон судьбы благослови.

1902

***

Судьба дала мне плоть растленную,
Отравленную кровь,
Я возлюбил мечтою пленною
Безумную любовь.

Мои порочные томления,
Все то, чем я прельщен,
В могучих чарах наваждения —
Многообразный сон.

Но он томит больной обидою;
Идти путем одним Мне тесно.
Всем во всем завидую
И стать хочу иным.

***

День только к вечеру хорош,
Жизнь тем ясней, чем ближе к смерти.
Закону мудрому поверьте, —
День только к вечеру хорош.
С утра уныние и ложь
И копошащиеся черти.
День только к вечеру хорош,
Жизнь тем ясней, чем ближе к смерти.  

7 марта 1913 года. Харьков

***

Для меня ты только семя.
Ты умрёшь, — настанет время, —
Жизнерадостную душу
Я стремительно разрушу,
И в могилу брошу тело,
Чтоб оно во тьме истлело.
Из погибшего земного
Созидать я стану снова.
Новый род к тому ж обману
Вызывать я к жизни стану,
Новых образов броженье
Вознесу в осуществленье, —
Но для всех одна кончина.
Всё различно, всё едино.

Год написания: 1899—1906

***

Друг мой тихий, друг мой дальный,
Посмотри, —
Я холодный да печальный
Свет зари.
Я напрасно ожидаю
Божества, —
В бледной жизни я не знаю
Торжества.
Над землею скоро встанет
Ясный день,
И в немую бездну канет
Злая тень, —
И безмолвный, и печальный,
Поутру,
Друг мой тайный, друг мой дальный,
Я умру.

Год написания: 1884—1898

***

Злая ведьма чашу яда
Подаёт, — и шепчет мне:
"Есть великая отрада
В затаённом там огне.
Если ты боишься боли,
Чашу дивную разлей, —
Не боишься? так по воле
Пей её или не пей.
Будут боли, вопли, корчи,
Но не бойся, не умрёшь,
Не оставит даже порчи
Изнурительная дрожь.
Встанешь с пола худ и зелен
Под конец другого дня.
В путь пойдёшь, который велен
Духом скрытого огня.
Кое—что умрёт, конечно,
У тебя внутри, — так что ж?
Что имеешь, ты навечно
Всё равно не сбережёшь.
Но зато смертельным ядом
Весь пропитан, будешь ты
Поражать змеиным взглядом
Неразумные цветы.
Будешь мёртвыми устами
Ты метать потоки стрел,
И широкими путями
Умертвлять ничтожность дел".
Так, смеясь над чашей яда,
Злая ведьма шепчет мне,
Что бессмертная отрада
Есть в отравленном огне.

Год написания: 1899—1906

***

Как часто хоронят меня!
Как часты по мне панихиды!
Но нет дня меня в них обиды,
Я выше и Ночи, и Дня.
Усталостью к отдыху клонят,
Болезнями тело томят,
Печалями со света гонят,
И ладаном в очи дымят.
Мой путь перед ними не понят,
Венец многоцветный измят, —
Но, как ни поют, ни хоронят,
Мой свет от меня не затмят.
Оставьте ненужное дело,
Направьте обратно ладью, —
За грозной чертою предела
Воздвигнул я душу мою.
Великой зарёю зардела
Любовь к моему бытию.
Вселенское, мощное тело
Всемирной душе создаю.
Ладью мою вечно стремите
К свершению творческих дел, —
И если найдёте предел,
Отпойте меня, схороните!

Год написания: 1899—1906

***

Опять сияние в лампаде, 
Но не могу склонить колен. 
Ликует Бог в надзвёздном граде, 
А мой удел — унылый плен. 

С иконы тёмной безучастно 
Глаза суровые глядят. 
Открыт молитвенник напрасно: 
Молитвы древние молчат, — 

И пожелтелые страницы, 
Заветы строгие храня, 
Как безнадёжные гробницы, 
Уже не смотрят на меня.

***

Шум и ропот жизни скудной
Ненавистны мне.
Сон мой трудный, непробудный,
В мёртвой тишине,
Ты взлелеян скучным шумом
Гордых городов,
Где моим заветным думам
Нет надёжных слов.
Этот грохот торопливый
Так враждебен мне!
Долог сон мой, сон ленивый
В мёртвой тишине.

Год написания: 1899—1906

ПОСЛЕДНЕЕ СТИХОТВОРЕНИЕ Ф. СОЛОГУБА

Подыши ещё немного 
Тяжким воздухом земным, 
Бедный, слабый воин Бога, 
Странно—зыблемый, как дым. 

Что Творцу твои страданья! 
Кратче мига — сотни лет. 
Вот — одно воспоминанье,
Вот и памяти уж нет.  

Страсти те же, что и ныне... 
Кто—то любит пламя зорь... 
Приближаяся к кончине, 
Ты с Творцом твоим не спорь.  

Бедный, слабый воин Бога, 
Весь истаявший, как дым, 
Подыши ещё немного 
Тяжким воздухом земным. 

17 (30) июля 1927 года