Комментарий на эссе А. Каневского о Ницше1.
О мистике,
философии и филистерстве
Уважаемый Александр!
Ваше эссе о Ницше очень мне понравилось и изрядно меня
повеселило, потому что написано остроумно. Во многом Вы правы. Чтобы
поддержать Вас в ваших убеждениях, хочу сообщить Вам, что в точности
такое же мнение, как Ваше, высказывал о Ницше Лев Толстой, говоря, что
«мальчишеское оригинальничанье полубезумного Ничше, не
представляющее даже ничего цельного и связного, какие-то наброски
безнравственных, ничем не обоснованных мыслей, признается передовыми
людьми последним словом философской науки» [ПСС, т. 35, Москва
- 1950, с. 183 (статья «Что такое религия и в чем сущность ее? »], а моду на
него объяснял тем, что безнравственные люди находят в его писаниях
«хоть бестолково, несвязно выраженное то учение эгоизма, жестокости,
утверждения своего счастия и величия на жизни других людей, которым
они живут» [там же, с. 185]. Обличая «одурение и озверение» до
которого дошло «христианское человечество», Толстой писал, что сам
успех сочинений Ницше это и доказывает. «Являются бессвязные,
самым пошлым образом бьющие на эффект писания одержимого манией
величия, бойкого, но ограниченного и ненормального немца. Писания эти
ни по таланту, ни по основательности не имеют никакого права на внимание
публики. Такие писания не только во времена Канта, Лейбница, Юма, но и
50 лет тому назад не только не обратили бы на себя внимания, но не могли
бы и появиться. В наше же время всё так называемое образованное
человечество восхищается бредом г-на Ничше, оспаривает и разъясняет его,
и сочинения его печатаются на всех языках в бесчисленном количестве
экземпляров» [там же, с. 184]. Статья, из которой я привел цитаты,
написана в 1901-1902 годах, и слава Ницше была уже, как видите, в
расцвете.
Уважая мнение Толстого, я много лет Ницше совершенно не
интересовался. Однако жизнь устроила так, что я его прочел и
неоднократно и не только «Так говорил Заратустра». Может быть, Ницше и
впрямь был сумасшедшим и просто бредил? Кто знает? Каждый ведь
вычитывает свое. Как Вы помните, я не считаю Ницше философом.
Философ обязан высказываться однозначно или, по крайней мере,
оговаривать свою неоднозначность. Философ выстраивает конструкции
понятий таким образом, чтобы их можно было соотнести с традицией,
школами философии, с той или иной трактовкой космогонических или
моральных проблем. Никакой такой стройности, ясности в Ницше нет. А
вот мистикам все это очень даже свойственно.
Я полагаю, что большинство мистиков не выдержат проверки с точки
зрения здравого смысла. И объяснить их писания психическим
заболеванием тоже проще простого. И Будда, и Христос, и Бёме, и
Миларепа, Шанкара, Гаудапада, Рамакришна, Кришнамурти, Гурджиев, да
и сам Толстой говорили, писали и делали очень много такого, что не лезет
ни в какие ворота с точки зрения здравого смысла.
Толстой проповедовал ненасилие. Если бы на его глазах избивали или
убивали кого угодно, хоть жену или детей, он должен был бы воздержаться
от любых «не добрых» действий в отношении насильника и постараться его
полюбить (!) и простить. Обоснованию этой идеи у Толстого посвящены
сотни страниц. Можно заслонить жертву насилия своей грудью, отдать
свою жизнь. Если же насильник не захочет такой замены или убьет всех, то
так тому и быть: значит так хочет Бог, а его воля превыше всего.
Будда (тоже, кстати, сторонник ненасилия — ахимсы) призывал
тренироваться в воздержании от желаний, в идеале отказаться от всех и тем
самым обеспечить себе нирвану, которая просто ничто, отсутствие бытия.
Его последователи (бодхисаттвы —люди достигшие просветления и
могущие уйти в нирвану в любой момент) идут на невиданную жертву и
отказываются от нирваны до тех пор пока не будут спасены все
чувствующие существа, то есть и комары, и мухи, и крокодилы, все
чикотилы, и, наверное, и микробы, и вирусы. Мне доводилось и такое
читать.
Христос пообещал, что «не кончится еще век сей, как все верующие в
него если и умрут, то оживут». Говорил, что он есть «и воскресение, и
жизнь» и много еще всего, что не имеет никакой реальности в этом мире и
ни в коей мере не исполнилось. Хочу отослать Вас к статье Бертрана
Рассела "Почему я не христианин", где он взвешенно и объективно
анализирует нелепости и глупости сказанные и совершенные Иисусом.
Рамакришна пол жизни провел в состоянии транса, а фактически
недееспособности. Он описывал такие видения и представления, что все
Кащенко пообзавидовалось бы.
Кстати, это один из величайших и уважаемых мистиков
современности. Он, будучи брахманом, специально ел мясо коровы, что бы
доказать нелепость догматизма. Ночью он пробрался в хижину
неприкасаемого и своими длинными волосами вымыл в ней пол. Нормален
этот человек с точки зрения здравого смысла? Философски Рамакришна как
и его ученик Вивекананда адвайта-ведантисты, то есть люди считающие,
что весь мир иллюзия и не больше, чем просто сон Брахмана. Существует
реально только Брахман, а мы все тот же Брахман, только во сне забывший
о себе, кто он на самом деле. Очень здравое учение и, главное, такое
очевидное. Гаудапада и Шанкара основоположники адвайта-веданты, в
Индии эти имена окружены ореолом безупречной святости.
Я открыл самую знаменитую книгу Бёме на первом попавшемся месте
и выписываю два абзаца, первые, попавшиеся мне на глаза:
«33. Теперь заметь далее о Меркурии, звуке или звоне. Все
качества берут свое первоначальное происхождение в середине:
разумей, там, где рождается огонь; ибо там же восходит и молния
жизни всех качеств, и пленяется в воде, так что сохраняет свое сияние;
затем высыхает в терпкости, так что остается телесной, и ярко сияет.
34. Заметь здесь: зажги кусок дерева, и ты увидишь тайну: огонь
загорается в твердости дерева, и это будет терпкий, твердый источник,
источник Сатурна, делающий дерево твердым и грубым. Однако свет,
то есть молния, держится не в твердости, иначе и камень мог бы
гореть, но свет держится в соке дерева, то есть в воде. Огонь сияет
светлым пламенем, пока в дереве есть сок; когда же сок в дереве
истреблен, то светлое пламя погасает, и дерево становится
раскаленным углем» [Якоб Бёме. AURORA или утренняя заря в
восхождении. Москва, 1914, с. 123-124].
Это место не самое непонятное, есть куда покруче. Огонь содержится
в воде, и дерево горит, пока в нем есть вода, а когда вода заканчивается, то
превращается в раскаленные угли. Ну, не бред ли? А как Вам «терпкий
источник Сатурна»? Сам Бёме говорил, что его книга есть величайшее чудо
мира, продиктована она ему свыше и, когда он ее писал, то ничего не
понимал и еле успевал записывать, да, собственно, и сейчас не много
понимает. Он был простым башмачником. Наряду с Мейстером Экхартом
он считается отцом немецкой мистики и одним из величайших мистиков
вообще.
Сумасшествие условное, относительное, чисто эмпирическое понятие.
Для философии и мистики сумасшествия нет. Собственно, сумасшедший,
что бы быть признанным таковым, должен быть социально неадекватен,
попросту говоря должен начать доставать окружающих. А, что я там про
себя думаю, никого не касается, пока я никому не наношу вреда, зарабатываю себе
на жизнь и ничем особым не выделяюсь. И еще есть важное различие
между бредом и мистическим откровением: мистическое откровение,
несмотря зачастую на внешнюю нелепость, заумность, алогичность, имеет
общечеловеческое значение, находит приверженцев, последователей и
единомышленников, что с классическим бредом вряд ли возможно.
Есть один ложный стереотип, считается, что Л. Толстой не любил
творчества Достоевского. Наверное, есть для этого основания. Однако в
письме к Страхову он написал, что, несмотря на внешнюю странность и
дикость писаний Достоевского, он интересен и волнует не только нас
русских, близких ему людей, но и людей самых далеких от нас. Происходит
это потому, что видимо очень уж глубоко зачерпнул в глубины человека
Достоевский, что стал понятен и интересен столь многим.
Примерно так теперь я смотрю и на Ницше. В 1889 году у Ницше
случился удар, он упал на улице, произошло внезапное помрачение
рассудка и больше Ницше никогда не был прежним. Да, писания его очень
странны, порой маловразумительны и поражают загадками и нелепостями.
Есть, однако, и удивительные места. Я советую Вам почитать кое-что
помимо «Заратустры». Вряд ли его строй мысли Вам понравится, но Вы
убедитесь, что во многом он совсем не безумец.
Еще несколько слов о мистике.
«Мистика в самом широком смысле слова — это руководство
к непосредственному восприятию данных из той области, куда не
проникают ни восприятия, ни понятия, — следовательно, никакое
познание. Таким образом мистики представляют противоположность
философам, так как они идут извнутри, а философия извне. Мистик
исходит из своего внутреннего, позитивного, индивидуального опыта, в
котором он видит себя, как вечное и единственное существо в мире и т.
д. Но из этого познания он не может ничего передать другим, кроме
утверждений, в которых ему надо верить на слово, — следовательно, он
не может никого убедить. А философ исходит из общего всем,
объективного, всем предлежащего явления и из фактов самосознания,
как они даются в сознании каждого» [Артур Шопенгауэр. Мир как
воля и представление. С-Петербург, 1893. с. 739].
Говоря о запредельном этому миру Шопенгауэр добавляет:
«Здесь именно тот пункт, относительно которого только мистики дают
положительные откровения и за которым не остается ничего, кроме
мистики. Кто хочет иметь, — в виде некоторого дополнения к этому
отрицательному познанию, до которого только и могла довести его
философия — положительные выводы, тот лучше всего и полнее всего
найдет их в Oupnekhat, затем в Эннеадах Плотина, у Скота Эриугены,
по местам у Якоба Беме, особенно же в удивительном произведении
Гюйон Les torrens и у Ангелиуса Силезия; наконец в стихотворениях
Суфи, сборник которых дал нам Толук, а так же в других
произведениях». «Теизм, рассчитанный на восприимчивость толпы,
полагает первоисточник нашего бытия вне нас, как объект; вся
мистика, а так же суфизм, снова и постепенно — по мере
неодинакового посвящения в тайну — вбирает этот первоисточник
бытия в нас, как субъект; и адепт в конце концов с удивлением и
радостью узнает, что этот первоисточник бытия — сам
он1 » [там
же, с. 739-740].
Мистика есть то, что изначально находится за пределами здравого
смысла, ограниченного нормальным пребыванием в этом реальном и
прочном мире. Мистика, как зачастую и философия, пытается разобраться с
вещами пограничными, а то и вообще потусторонними, со смертью,
бессмертием, Богом, возможностью загробной или вообще жизни иной , чем
та, которую мы наблюдаем ежедневно, но которую нам рано или поздно,
видимо, придется покинуть. И здесь каждое лыко идет в строку. Бывает, что
душу постигают такие откровения, что Ницше или Бёме делаются для
понимания не сложнее таблицы умножения. Тогда и понимаешь, как
верблюд превращается во льва, а лев в ребенка и почему лягушки
холодные, а жабы теплые.
Один умный человек сказал, что во всех философах есть то общее, что
они каждый по отдельности не согласны со всеми остальными. Другой, не
менее умный и знаменитый, заметил, что нет такой глупости, которая не
стала бы предметом философского разбирательства и утверждения.
Большинство философских сочинений просто абстрактные умствования, не
имеющие никакой ценности. (Я лично к таковым отношу Хайдеггера, хоть
он и был вполне здоров). Чтение таких сочинений зачастую вызывает
стойкое убеждение в том, что читаешь бред умалишенного (последний
пример для меня Бодрийяр). Однако кому-то это нравится, а в психическом
здоровье таких философов никто и не сомневается.
Житейски Ницше был тихим и спокойным человеком, взвешенным и
разумным. Он был болен физически, переживал жестокие страдания, что не
могло не сказаться на его восприятии внешнего и собственного внутреннего
мира, но никому, из знавших его, не приходило в голову, что он
сумасшедший, пока он действительно не сошел с ума. Его манию величия,
идеи о вечном возвращении, сверхчеловеке, о том, что все зло мира от
добрых и остальные завиральности я думаю надо воспринимать как-то
иначе, чем в прямом и непосредственном смысле, а лучше не воспринимать
вообще, пока в этом не возникнет необходимость.
О Ницше и его взглядах написаны тонны книг. (Лучшие, что я читал: В. Вересаев.
"Аполлон и Дионис" (О Ницше), Москва, 1991 и Стефан Цвейг
"Борьба с демоном", Москва, 1992.)
Я же только попытался в своем к Вам послании показать, что с Ницше и здравым
смыслом, и даже самой философией все не так уж просто в этом мире.
Преуспел ли, судить Вам.
II (продолжение)
В предыдущем комментарии я в принципе высказал свою позицию, исходя
только из текста эссе. Сейчас хочу добавить кое-что, прочитав
комментарии остальных и ответы на них. Прочитать их раньше у меня
не было возможности.
И комментарии, и ответы умны и обоснованны. Есть и весьма глубокие.
Пожалуй, только мнение Alex Shlenski вызвало у меня явное несогласие,
несмотря на весь его пафос и демонстративный интеллектуализм.
(Вот, что поместил Alex Shlenski в комментарии к Каневскому: Что
касается таких книг как эта — искать в ней обоснованную систему
взглядов и целостное мировоззрение столь же нелепо как искать его в
библии или в коране или в торе или в бхагават-гите.
Любые священные или квазисвященные писания используют одни и те же
приемы NLP, кодирования, создания установки у того, кто читает или
слушает эти тексты. Те, кто на них ведётся, воспринимают их в том
ключе, в каком желали авторы, то есть пациент кодируется.
Но есть и такие, которые на это не ведутся. Они не видят в этих
письменных воплях никакого тайного смысла, и поэтому они
представляются им бредом.
Идеи же, если отбросить, словесную шелуху, в таких книжонках самые
ширпотребовские, и умные люди их высказывают походя.
Например, Сорос вскользь заметил, что стать богатым вовсе не так
трудно. Самое трудное — это не отвлекаться от своей цели на другие
дела, которые намного интереснее чем зарабатывание денег. То есть,
у человека должна быть воля, которая обеспечивает сосредоточение на
цели. Эта же мысль относится и к захвату власти. И тут нужна сильная
воля, идущая к поставленной цели. Чего тут сильно умного?
Что касается интеллектуальной переработки морали в метафизику — вся
эта заратустра умещается в один хорошо известный тезис Сталина:
убийство одного человека — это преступление. Убийство миллионов —
всего лишь статистика.
Массовый психоз вокруг некоторых книжонок, продолжающийся достаточно
долго, объясняется единственным обстоятельством: механизмы
гипнотического кодирования с помощью слова, текста, предметов и
прочих вещей, то есть, механизм внушения, пока не изучен. Наука
еще не преодолела этот рубеж. Когда это явление будет полностью
изучено и практически подконтрольно — все эти книжонки и книжульки
пойдут большей частью тиража на свалку, а меньшей частью — в
библиотеки. Попам же и прочим шаманам придется подыскивать работу,
на которой населению оказываются реальные услуги, а не изымаются
бабки при помощи гипноза. Воможно, часть их подастся в
психотерапевты :-)
А на книжку про Заратустру и все прочие евангелия и пятикнижия будут
смотреть так как сейчас смотрят на Месмеровский чан.)
Я припомнил то, как часто мне приходилось выслушивать подобные
наукообразные глупости, и даже вспомнил, как это называется.
Есть такое понятие "филистерство". Шопенгауэр определяет филистера
как "человека неспособного вследствие, нормальной впрочем,
ограниченности умственных способностей к пониманию высших вопросов
человеческой жизни или, проще говоря, считающего реальным то, что на
самом деле нереально". Но Shlenski-то разве не умен? Умен-то, умен, но
филистер.
Объяснять высшие запросы души и духа, а также собранные в величайших
текстах мировой культуры те или иные ответы на них, способностью
некоторых людей поддаваться программированию или кодированию, проще
гипнозу неких зловредных умников, создавших эти тексты, и есть
филистерство.
"Массовый психоз" вокруг Вед, Бхагаватгиты (кстати, одной из самых
однозначно понятных и разумных книг), речей Будды, Библии, Корана
и всего подобного происходит не потому, что "механизмы гипнотического
кодирования с помощью слова, текста, предметов и прочих вещей, то
есть, механизм внушения, пока не изучен" и потому наука пока не может
помочь отправить их на свалку (думать так и есть филистерство), а
потому, что в сути вещей изначала заложено нечто противостоящее
мелочной суете происходящей между рождением и смертью. К такой
мелочной суете я отношу и НЛП, и "власть над миром", о которой
я даже понять не могу, что это такое, и науку, будь это хоть и
психология, социология или теория сложных систем, и богатство,
и даже погоню за счастьем. Всё это суета сует и томленье духа,
сказал Эклезеаст, которого Shlenski как реалист и материалист с
удовольствием бы выбросил на свалку.
От суеты никуда не деться, она даже нужна для того, чтобы как-то
примирить нас с мрачной таинственностью жизни и бытия, но делать из
нее божество, кумира очень уж приземленно и убого. А именно этим
занимаются все филистеры, т. е. плоские реалисты, — поклоняются бытию
самому по себе, а, главное, величественно презирают тех, кто смог
увидеть, что "в этом нет ничего отрадного" [Брихадараньяка-упанишада].
Асуры они и есть асуры.
Выскажусь более определенно. В нашем мире есть одна "тайна Полишинеля",
о которой самые наивные думают, что это действительно "тайна тайн", а
филистеры вообще ничего не думают. Это великий и "основной вопрос
философии" как его называют коммунисты на своем воляпюке. "Тайна" же
заключается в том, что он имеет однозначное решение и, именно,
противоположное тому, на котором настаивают материалисты. "Голова
наша не больше кокосового ореха, а ведь именно в ней находятся все
миры и вся вселенная", — говорит один мудрый негр в романе Симоны
Шварц-Барт. И это так.
Может быть, невозможно или невероятно сложно определить или узнать,
что же такое сознание, дух, внутренняя сущность мира сама по себе,
но очевидно, что, именно, она первична, а не материя, которая ВСЕГДА
только нечто воспринимаемое субъектом, и потому вторичное. После
Беркли, Канта, Шопенгауэра, Нагарджуны, Гаудапады, Шанкары просто
стыдно это как-то еще особо доказывать. Демокрит сказал: "Весь мир
это только скопление атомов, остальное же только(? ) мнение". Как же
мертвые атомы могут иметь "мнение"? И что тогда такое "мнение"? "Тот,
кто отрицает Атмана, сам Атман" [Шанкара].
Мудрецы, философы, поэты, мистики, каждый своим путем, ищут разгадку
тайны мира. Зачем? Не лучше ли заняться психотерапией как предлагает
Alex Shlenski? Я ничего не имею против психотерапии, но она эту болезнь
не лечит. Сократ, умирая, попросил принести жертву Асклепию (богу
врачевания) намекая, что излечился от болезни жизни в нашем подлом мире.
Совершенно напрасно. Он жив. Жив, пока живы мы все, пока живем этой
несовершенной и странной жизнью. Вот основной вопрос философии, —
что такое мир, что такое "мировая душа" и, если это она порождает все,
а в этом вряд ли можно сомневаться, то почему она так болит и, наряду
с прекрасным, порождает и все мерзкое?
Ницше не последний человек в ряду тех, кто положил свою жизнь на
разрешение этих загадок, пусть странным и полубезумным образом.
Про тех же, кто "не ведется" и "не видят в этих письменных воплях
никакого тайного смысла, и поэтому они представляются им бредом"
Иисус Христос сказал: "Блаженны нищие духом". Только я не верю, что
они действительно блаженны.
Не могу удержаться, чтобы под конец не процитировать еще раз
Шопенгауэра как подведение итога наших бесед о Ницше и философии:
"Если есть что-либо в этом мире достойное желания, — было бы
желательно, чтобы даже грубая и глупая толпа в минуты некоторого
просветления ценила людей серьезной мысли гораздо выше серебра и
золота, так как здесь в потемки нашего существования падает солнечный
луч, — здесь дается тот или другой вывод относительно нашего
загадочного существования, в котором нет ничего ясного, кроме наших
страданий и нашего ничтожества" [Артур Шопенгауэр. Мир как
воля и представление. С-Петербург, 1893. с. 197].
1.
Каневский Александр
О Фридрихе Ницше с точки зрения здравого смысла
В этой статье излагается мнение о творчестве знаменитого
философа, прочитанного «свежим взглядом». Результат многим возможно покажется
удивительным и неправдоподобным, однако я уверен, что все, что здесь написано —
правда, или очень близко к правде.
- 1. Вступление
- 2. Разбор текста
- 3. Выводы
- 4. Гипотеза
- 5. Сверхчеловек
1. Вступление
При первом прочтении знаменитой книги Ф. Ницше "Так Говорил
Заратустра" у меня возникло впечатление, что это какая-то пародия на Евангелие.
Однако для пародии она уж слишком подробна, проповеди "Заратустры" многочиленны
и излагаются как будто всерьез. И книга эта многими авторитетами признана одной
из вершин философской мысли. Я попытался почитать внимательнее, разобраться в
смысле и чем дольше я читал, тем большее недоумение меня охватывало. Книга полна
каких-то довольно бессвязных рассуждений и смысл их, чем дальше, тем менее
собирался проясняться. Наконец странная догадка пронзила меня, чем больше я
читал, тем тверже она она становилась и наконец не осталось никаких сомнений —
да ведь это же бред сумасшедшего! Причем не в переносном, а именно в прямом
смысле — у меня возникла твердая уверенность, что автор психически болен.
Удивительный вывод — один из величайших философов, чьи работы вот уже сотню лет
изучаются в университетах и обсуждаются другими философами — попросту
сумасшедший. Возможно ли это? Или я просто ничего не понял по своей философской
необразованности? Тогда я почитал биографию Ницше — и как же я оказался прав!
Ницше был-таки психически больным и кончил свою жизнь в сумасшедшем доме. Правда
там он уже ничего не писал, все его книги были написаны раньше, но ведь
психическая болезнь — не насморк, она развивается годами и всегда поначалу
находится в скрытой фазе. Точный диагноз болезни Ницше так и не был установлен,
была ли это шизофрения или что другое — вопрос к психиатрам. Но если поведение
Ницше к 1889-му году стало настолько неадекватным, что его поместили в
сумасшедший дом, то и в 1883-м, когда писался "Заратустра", вряд ли он был
совсем здоров. Впрочем споры о том когда, и в какой степени Ницше был болен,
долго велись между его последователями, с фактической стороны я здесь ничего не
могу добавить, поэтому в обоснование своего тезиса предлагаю обратиться
непосредственно к тексту. Я рассматриваю только одну книгу Ф Ницше "Так Говорил
Заратустра", как показательную для всего его творчества, да и вообще самую
известную.
Итак обратимся к книге. Заранее извиняюсь за порой пространные
цитаты
2. Разбор Текста
Я опускаю длинное предисловие, с которого начинается книга, ибо
предисловие больше, чем что либо другое, может быть аллегорией (хотя может быть
в данном случае это и неправильно), и перехожу прямо к "проповедям" Заратустры,
которые и составляют большую часть книги и, наверно, несут основной смысл. Вот
самая первая из них — "О Трех Превращениях". Начинается она так :
О Трех Превращениях
Три превращения духа называю я вам: как дух становится
верблюдом, львом верблюд и, наконец, ребенком становится лев.
Много трудного существует для духа, для духа сильного и
выносливого, который способен к глубокому почитанию: ко всему тяжелому и самому
трудному стремится сила его.
О каком же духе идет речь? Автор этого не поясняет. Читателю
остается гадать, впрочем выбор невелик — не о привидениях же тут речь в самом
деле. Наверно имеется ввиду дух, то есть душа, человека. Другой вариант — дух
Бога, создателя мира, но как раз существование Бога Ницше отрицал. Итак, речь,
наверно, о человеке. Но что тогда означает ко всему тяжелому и самому
трудному стремится сила его? Психология человека — другая, он не стремится
ко всему тяжелому , а как раз наоборот, ищет, как известно, где полегче.
И что означает для духа сильного и выносливого, который способен к глубокому
почитанию? — это чьи характеристики? Ну, продолжим :
Что есть тяжесть? — вопрошает выносливый дух, становится,
как верблюд, на колени и хочет, чтобы хорошенько навьючили его.
Что есть трудное? — так вопрошает выносливый дух; скажите,
герои, чтобы взял я это на себя и радовался силе своей.
Что же это за выносливый дух такой, который хочет,
чтобы хорошенько навьючили его? И кто эти герои, к которым он
обращается? Никаких пояснений автор не дает. Если речь идет о человеке, то
такое поведение человека вовсе не характеризует. Если о Боге — это Бог что ли
претерпевает такие превращения : становится верблюдом, львом верблюд и,
наконец, ребенком становится лев?
Впрочем, есть еще один ответ. Речь видимо идет о некоем Духе,
который существует исключительно в воображении автора. Такой Дух
действительно может иметь какие угодно характеристики. Вся беда в том, что он
совершенно не от мира сего, никак не связан с реальностью. А ведь уход от
реальности, погружение в свой внутренний мир, с внешним миром не связанный —
типичный признак психических болезней, в частности шизофрении. Кстати
психические болезни вовсе не исключают способностей к творчеству. Обратимся к
медицинским источникам :
В то же время для них характерна способность улавливать
особый смысл в словах, предложениях, художественных произведениях. Они могут
создавать новые слова (неологизмы), использовать при изложении своих мыслей и в
творчестве определенную символику, только им понятную
абстракцию. (подчеркнуто мною. А.К.)
(Взято из Медицинской Энциклопедии online. Шизофрения.
Симптомы и течение.)
Не это ли мы и наблюдаем в данном тексте?
Но продолжим чтение :
Не значит ли это: унизиться, чтобы заставить страдать свое
высокомерие? Заставить блистать свое безумие, чтобы осмеять свою мудрость?
Или это значит: бежать от нашего дела, когда оно празднует
свою победу? Подняться на высокие горы, чтобы искусить искусителя?
Какого искусителя хочет автор искусить? И почему
для этого надо подняться на высокие горы? Никаких пояснений не дается. Не
есть ли это абстракции, понятные только самому автору?
Или это значит: опуститься в грязную воду, если это вода
истины, и не гнать от себя холодных лягушек и теплых жаб?
Почему у него вода истины — грязная, ведь к
истине он и стремится? И — ради бога! — почему лягушки холодные, а жабы вдруг
- теплые? И те и другие — холоднокровные животные и должны бы быть одинаковой
температуры. Как может философ писать такую чушь?
Но вот после перечисления разнообразных трудностей, которые
берет на себя выносливый дух подобно навьюченному верблюду, мы читаем :
Но в самой уединенной пустыне совершается второе
превращение: здесь львом становится дух, свободу хочет он себе добыть и
господином быть в своей собственной пустыне.
Своего последнего господина ищет он себе здесь: врагом хочет
он стать ему, и своему последнему богу, ради победы он хочет бороться с великим
драконом.
Итак, упомянутый Дух хочет добыть себе свободу — а раньше он
был несвободен? Хорошо, свободу хочет он себе добыть и господином быть в
своей собственной пустыне. (!) И тут же : Своего последнего господина
ищет он себе здесь — какого еще господина он ищет, ведь он решил сам стать
себе хозяином! Оказывается он еще хочет стать этому мифическому господину
врагом и бороться с великим драконом.
Интересно показать такой текст анонимно психиатру, который с
творчеством Ницше незнаком и спросить, что он об этом думает? Продолжаем чтение:
Кто же этот великий дракон, которого дух не хочет более
называть господином и богом? "Ты должен" называется великий дракон. Но дух льва
говорит "я хочу".
Ага, великий дракон — это символ принуждения, долга. Наш
"главный герой" — Дух хочет от него освободиться. Но ведь его никто ни к чему не
принуждал! Начинается все с того что выносливый дух сам ищет себе
приключений. Весь текст полон заумных символов : львов, драконов, но если
присмотреться — довольно бессмысленный. И не имеет ничего общего с реальными
людьми, их настоящими проблемами, в общем с настоящей жизнью.
Чуть дальше упомянутый "дракон" характеризуется как
сильнейший из всех драконов. Это из каких же из всех? Но вот автор
задает вопрос :
Братья мои, к чему нужен лев в человеческом духе? Чему не
удовлетворяет вьючный зверь, воздержный и почтительный?
И тут мы наконец выясняем, что речь идет действительно о
человеческом духе. А то вначале автор совсем забыл об этом упомянуть.
Уважаемый читатель, вы — несомненно человек. Скажите, это о вас написано?
Однако, вопрос задан и следует ответ :
Создавать новые ценности — этого не может еще лев; но
создать себе свободу для нового созидания — это может сила льва.
Господа, если бы эти строчки написал 10-летний ребенок, что бы
вы подумали? — "Хорошо, пусть дитя развлекается своими фантазиями, лишь бы
стекла не било."
На этом можно остановиться. Вся книга выдержана в таком стиле.
3. Выводы
Да, если всю эту книгу так прокомментировать, то получится
сочинение раз в пять длиннее самого источника, только врядли кто-нибудь сможет
дочитать его до конца. Так как же случилось, что такое сочинение на протяжении
стольких лет вызывает к себе интерес? Вопрос сам по себе интересный. Впрочем,
должен признаться, если начать вчитываться долго и внимательно, то сквозь бред
начинает проступать некая система. Наряду с бессмысленными сентенциями порой
проявляются и осмысленные, вернее, я бы сказал полу-осмысленные, ибо даются они
всегда в странной форме, без всякой логики, в виде причудливых образов и
утверждений, не требующих доказательств. Основные мотивы — критика существующих
устоев, впрочем, не столько реальных, сколько существующих в воображении автора,
критика традиционной религии и идея о замене человека в будущем неким
Сверхчеловеком — правда кто он такой и каким образом появится на свет — остается
в тумане. Возможно, автор сам представлял это весьма неясно. Повторяю, все идеи
даются без всяких доказательств, как пророчества. Ну так что ж — известное дело,
у сумасшедших бывают свои философские системы. Мне даже как-то приходилось
немножко читать сочинения некоего человека, который писал еще "покруче" Ницше,
но как выяснилось, должен был регулярно принимать по программе некие
успокаивающие таблетки, а иначе его поведение могло стать опасным для
окружающих. Так и проблески "мыслей" в "Заратустре" ничего не меняют — книга
отмечена явными признаками безумия.
Но есть и другие взгляды на эту книгу. Вот, например, автор А. Кончеев в своем эссе
в принципе высказывает сходные мысли, но считает, что Ницше надо рассматривать
не как философа, а скорее как литератора, а его книга — нечто вроде поэзии.
Книга действительно отличается высоким пафосом изложения. Если это поэзия, то
напрасно я так придираюсь — у поэзии другие законы. Но вот беда, для поэмы эта
книга, имхо, черезчур длинна, и псевдофилосовских рассуждений в ней многовато.
Да и с претензиями она не на произведение искусства, а именно на философию.
Можно ли считать пафосное изложение бессвязных мыслей с претензиями на философию
достойным произведением — вопрос очень сомнительный.
Вообще при жизни Ницше большой популярностью не пользовался. Я
подозреваю, что его сильно "раскрутили" немецкие фашисты, найдя в его
творчестве, особенно там, где речь идет о "сверхчеловеке", идеологическое
обоснование своей политики. К слову, фашистом Ницше, конечно, не был. Он даже
пытался "бороться" против прусского милитаризма. Это был несчастный, психически
больной человек. В его текстах можно вычитать все, что угодно. Мое эссе вовсе не
направлено против самого Ницше, тут бороться не с чем. Поражает другое. И
сейчас, 100 лет спустя, то там, то здесь встречаешь глубокомысленные упоминания
и цитаты из Ницше, приводимые как ссылки на некий духовный авторитет, и
несомненно долженствующие вызвать уважение к уму и образованности цитирующего
его автора. Ницше — это звучит умно, загадочно, пикантно. Читатель, который сам
Ницше, как правило, не читал, чувствует уважение. Я спрашиваю себя, читали ли
авторы, ссылающиеся на Ницше, сами хотя бы "Заратустру" от начала до конца?
Понимают ли они, что читают? Мой совет таким авторам : переключитесь, хоть на
Хайдеггера, звучит еще более важно, но там хоть со здоровьем все в порядке.
На этом можно бы и закончить, но в какой-то момент мне пришла в
голову интересная мысль, что же все-таки могла означать эта странная книга "Так
Говорил Заратустра"? Что хотел сказать автор? И скажу честно, может быть я
открываю колесо, всей литературы по Ницше я не читал, и не знаю, не повторяю ли
я чью-нибудь уже высказанную мысль, но тем не менее изложу здесь свою Гипотезу,
как она есть. Готов обсудить это с теми, кто лучше знает тему.
4. Гипотеза
Итак, книга "Так Говорил Заратустра" напоминает Еванглие и по
форме и по стилю. Проповедник Заратустра сходит к людям, чему-то учит, говорит
притчами. Кстати, почему Заратустра? Проповеди реального Заратустры с этим
ничего общего не имеют. Ни малейшего объяснения в книге не встречается. Но можно
догадаться. Реальный Заратустра был проповедником древне-персидской религии,
первой в истории человечества, в центре которой стоит борьба добра со злом,
считается, что именно из зороастризма эти идеи проникли в другие религии, в том
числе в иудаизм и христианство. Ницше же как раз предлагает от понятий Добра и
Зла отказаться в пользу эгоистической воли "сверхчеловека" (об этом чуть позже
). То есть похоже, что Заратустра — это пародия, ирония, поэтому-то такое
неуважительное отношение к реальному Заратустре. Это, несомненно, правдоподобное
объяснение, но, возможно, не единственное.
Но вернемся к главному. Зачем Ницше понадобилось написать
книгу, похожую на Еванглие? Ведь он как раз известен своей критикой
христианской религии, известен лозунговой фразой "Бог умер" — как всегда
дающейся без объяснения, но очевидно означающей, что Бог умер в сознании людей —
конец 19 века был временем беспрецедентного до тех пор атеизма. А что если
"Заратустра" вовсе и не критика, и не пародия на Еванглие, а ... замена?
То есть старая религия умерла, и Ницше всерьез решил дать людям новую в форме
вот такой книги? Тогда понятен ее туманный стиль, стиль иносказаний, это
сделано нарочно, чтобы, как и Еванглие, эту книгу можно было бы толковать до
бесконечности. Более того, по объему "мыслей" в нее десять Еванглий влезет.
Возьмите хоть приведенный выше пример насчет "превращений духа" в верблюда, льва
и т. д. — сколько заумных "богословских" трактатов можно написать на одну эту
тему!
Идея, конечно, сумасшедшая. Не надо быть великим философом,
чтобы понимать, что вера в Еванглия основана на действительной вере в абсолютную
правдивость тех событий, которые там описаны. Плюс тысячелетняя работа церкви,
которая привела к тому, что уже каждое слово в Священном Писании обсосано со
всех сторон во всех возможных интерпретациях. Но вот "Бог умер", и Ницше
предлагает новый вариант. Уж не поэтому ли использован реальный, но
малоизвестный пророк Заратустра — может читатель не разберется и примет все за
чистую монету? Поверит каким-то образом в Новое Еванглие. Уж не представлял ли
себе Ницше это так : году этак в 2000-ом христианская религия окончательно
заменена новым учением, и вот во всех школах, университетах, на кафедрах некоей
новой Ницшеанской Философской Церкви вместо Еванглия изучают "Так Говорил
Заратустра"? Фантастическая картина! Созываются конференции, пишутся
многочисленные ученые трактаты — "и Ницше — Пророк Его". Что ж, мания величия —
тоже вещь известная.
Да, это сумасшедшая идея, но лучшей я не нахожу, и она хоть
как-то осмысленно объясняет появление такого текста. Объясняет упорную критику
религии в сочетании с религиозно-проповеднической формой самой книги. Книга по
прежнему остается бредом, но при этом еще и с хитрым, сумасшедшим замыслом. Если
же эта моя гипотеза неверна, то приходится признать, что это просто порядочный
бред в чистом виде. Однако мне лично верится в то, что что-то тут есть... В
заключение этого раздела можно заметить, что мечта Ницше сбылась лишь отчасти,
никто конечно всерьез в Заратустру не поверил, но все-таки почитывают до сих пор
и даже цитируют порой, хотя толком в замыслах "великого философа" и не
разобрались. Господа, не стыдно ли?
5. Сверхчеловек
Ну и заодно уже о "сверхчеловеке". Повторяющийся мотив Ницше :
человек — не конечный продукт, а лишь ступень к некоему сверхчеловеку, который
будет настолько же выше человека, насколько человек выше обезьяны. Может быть
имеется ввиду теория эволюции Дарвина, из которой следует, что да, эволюция
будет продолжаться, и в будущем человек непременно изменится? Так нечего тогда
и копья ломать, теория Дарвина и без Ницше достаточно хорошо аргументирована. Но
нет, никаких ссылок на Дарвина у Ницше не встречается. Сверхчеловек Ницше
возникнет не в результате естественной эволюции, а путем некоего духовного
раскрепощения обычного человека, который таким образом преобретет новые
свойства. Но с чего же и каким образом этот процесс начнется? Да вот с чтения
этой самой книги "Так Говорил Заратустра"! Люди почитают эту новую Библию, и
это окажет на них такое влияние, что психология их изменится, и некоторые — те,
кто понимают — станут сверхлюдьми. Уф! Вы спросите, с чего это я так думаю?
Почему приписываю Ницше такие мысли, где доказательства? А вы можете предложить
другое объяснение? Откуда же по Ницше сверхчеловек возьмется? В книге много
рассуждений о том, каким он должен быть, Ницше буквально "воспитывает"
Сверхчеловека, но когда и откуда он придет — об этом ни слова. Ницще вообразил
себя не только проповедником, но и творцом новой религии! Своей книжкой он
задумал перевернуть мир. Впрочем, он не единственный из психически нездоровых
людей, кто решил перевернуть мир.
Сверчеловек по Ницше отличается полной свободой от всяких
моральных норм, презрением к человеку, как к низшему существу и вообще являет
собой ужасающее зрелище. (Тут интересный нюанс, а не сбылось ли предсказание
Ницще в виде появления на свет фашизма? Нет, реальный фашизм имеет такое же
отношение к Ницше, как коммунизм к "Капиталу" — как большинство коммунистов
никогда не читало от начала до конца это сочинение по политэкономии, так и же
фашисты появились бы на свет божий, даже если бы Ницше никогда не существовал.)
Сверхчеловек, надо это признать, до сих пор не появился. Однако идея, туманная,
как всегда у Ницше, и потому как угодно искажаемая и интерпретируемая, находит
применение там, где люди пытаются найти философское обоснование своим самым
грязным инстинктам. Вот, видимо, и ответ на вопрос : что является причиной
живучести философии Ницше? — просто некоторые морально нечистоплотные люди с
философским уклоном находят оправдание насилию и эгоизму в трудах этого
полусумасшедшего философа. Самого Ницше обвинять в чем-нибудь трудно, как мы
видим, его едва ли можно считать человеком, способным отвечать за свои слова и
поступки, но вот люди, особенно те, кто не разобравшись повторяют за ним, должны
бы быть умнее. Поэтому я и решил описать в этой статье творчество Ницше простым
человеческим языком, без философских изысков, чтобы дать возможность читателю,
не потратившему столько времени на разгадывание путаных текстов, судить о
Фридрихе Ницше с точки зрения здравого смысла.
2. …первоисточник бытия — сам он… — Вот как описывает это
познание современный нам мистик, пытавшийся поставить мистическое
познание на научную основу, Л. К. Лилли, совпадение впечатляющее:
«Центр циклона есть то восходящее спокойное место с низким
давлением в центре, где можно научиться, как жить вечно.
Сразу вне этого центра кружится вихрь вашего собственного эго,
в бешенном круговом танце борющийся с другими эго. Если уходишь
от центра, рев вихря оглушает вас все более и более по мере того, как
вы присоединяетесь к этому танцу.
Ваша концентрированная мыслящая и чувствующая сущность,
ваше собственное Сатори только в центре, никак не снаружи. Все ваши
противоречивые действия, состояния заброшенности (Лилли, как можно
видеть, не чужд экзистенциализму), направленные против Сатори, ваш
ад, вами самими сотворенный, лежит вне центра. В центре циклона вы
вне колеса Кармы, вне колеса Жизни, вы поднимаетесь, чтобы
соединиться с Творцами Вселенной, Творцами Нас.
Здесь мы узнаем, что именно мы творим Тех, которые есть мы
сами». [Л. К. Лилли. Центр циклона].
|