КОНЧЕЕВ А. С.
ВОСКРЕШЕНИЕ
Пьеса в четырех эпизодах с эпилогом
Действующие лица:
Кротов Юрий Филиппович — владелец и руководитель крупной фирмы. 40 лет.
Кротова Наталья Николаевна — его жена. 26 лет.
Иванов Сергей Юльевич — друг и компаньон Кротова, его правая рука в бизнесе.
38 лет.
Миллер Андрей Всеволдович — друг и помощник Кротова, его левая рука. 36
лет.
Мулик Аполлон Андрианович — двоюродный брат Кротовой. 20 лет.
Магильный Михаил Иванович — современный маг,
профессиональный воскреситель. 35 лет.
Эпизод первый
В офисе очень солидной фирмы сидит Наталья
Николаевна, красивая, молодая женщина в эффектном трауре и с очень грустным
лицом. Входит Миллер.
А н д р е й. Здравствуй, Наташа.
Н а т а л ь я. Здравствуй, Андрей. (пауза) Андрюша, какой ужас, какой
ужас...
А н д р е й. Да, хочется тебя утешить, но как? Я сам убит. Какая нелепая
ситуация!
Н а т а л ь я. (прикладывает платок к глазам, плачет) Что же делать?
Мы же без него, как слепые кутята...
А н д р е й. Да, положеньице... Я же без Юрия, как без рук. У него же не
голова была, а компьютер. Все, все знал, всем управлял...(размышляет, говорит
с обреченностью) Без него все развалится.
Н а т а л ь я. (обреченно) Ну, что
делать? Придется все распродавать...
А н д р е й. Распродавать? (спокойно) Ты просто не понимаешь, о чем
говоришь. Все это (показывает на компьютер и шкафы, которые, видимо,
олицетворяют для него его бизнес) нельзя просто так взять и продать. Не
заключатся сделки, пройдут сроки поставок, подойдет плата по кредитам,
отчетность... Боже, боже... (пауза) Мы ничего не получим, Хорошо если еще
должны не останемся.
Н а т а л ь я. (поражена) Ну, что ты говоришь? Юра говорил, что здесь
миллионы баксов крутятся, сотни миллионов.
А н д р е й. Так то — крутятся! А ты попробуй, останови. Все и рухнет.
Н а т а л ь я. Ну, что-то же должно остаться? Мне не нужны сотни миллионов.
Да, господи, мне и одного хватит.
А н д р е й. Одного? Да, где он? Кстати, а у тебя как дома не осталось
налички? Юра говорил, что у него на черный день кое-что накоплено.
Н а т а л ь я. Я еще не смотрела. Да там и не может много быть. Я знаю, что
он еще лет пять назад очень большие деньги где-то на западе пристроил... Ой, я
ничего не знаю в его делах, он мне ничего не рассказал.
А н д р е й. Ну, он же не знал, что все так...
Н а т а л ь я. (стонет) А... Какая несправедливость! Молодой,
красивый, через месяц 41 год. (рыдает) Хотели ребеночка завести уже.
А н д р е й. Да, вот проклятье! Как мы беспечны, как беспечны. Я ему давно
говорил, давай, наймем менеджера тебе в помощь, а он мне, я что сам не
справляюсь, вот и, пожалуйста.
Н а т а л ь я. (успокоившись, грустно) Может сейчас его нанять? Он
разберется, войдет в куре дела...
А н д р е й. Да, придется, конечно, но не известно, чем это может кончиться.
В лучшем случае только что голыми не останемся.
Раздается стук, входит Аполлон Андрианович.
А п о л л о н. Здравствуй, Андрей. Ну, как ты Наташа? (торжественно) Крепись,
крепись, сестра. Все там будем. Бог дал, бог взял.
А н д р е й. Здравствуй, Аполлон.
Н а т а л ь я. Да уж, креплюсь. А все равно хреново.
А п о л л о н. Гневишь бога, гневишь. (резонерствуя) Всевышнему
виднее, кому жить, кому умереть.
А н д р е й. (с возмущением) Аполлон! Ну, что ты несешь? Нашел
утешение!
А п о л л о н. Это, Андрюша, истинное утешение, а не ваше бабское. (с еще
большей назидательностью) Глуп тот, кто засовывает голову в песок, а
туловище оставляет на виду. Это я про вас — атеистов — говорю, не веруете вы в
бога, потому и горюете безмерно. Я ведь тоже Юрика любил. И, признаться, в
первую минуту как узнал, оторопел. Но теперь, поднявшись духом, понимаю, эта
оторопь моя тоже от бога, Именно так нас бог наставляет...
А н д р е й. Слушай. Аполлон, прекрати! Ты достал со своим богом. Я тоже
может в него верю, но когда мой друг погибает, то мне от этого твоего бога ни
помощи, ни сочувствия. (успокаивается) Тут впору самим в петлю лезть —
дела такие...
А п о л л о н. Вот ты кощунствуешь и упорствуешь в своем неверии, а того нет,
чтобы пойти в церковь, помолиться, свечу поставить, исповедаться.
Н а т а л ь я. Аполлон, Аполлон, божья ты душа. Ну, хорошо ты веришь, а если
я не верю в него, так как же я в церковь пойду и попу исповедоваться буду?
А п о л л о н. Ну, а ты попробуй. Божьи люди говорят, что веру просить надо,
без просьбы она сама не приходит.
Н а т а л ь я. Аполлон, я это уже от тебя сто раз слышала. Я и без веры
отлично жила, теперь же хоть и тысячу раз уверовала бы, а Юрик мой все равно не
воскреснет. (собирается плакать, сдержанно стонет) О-о-о...
Входит Иванов.
С е р г е й. Привет, друзья. (Все, кто как, отвечают) Крепись. Наташа,
ну, что делать? (после небольшой паузы) Знаешь, у царя Соломона было
кольцо, на которое надо было смотреть, когда тебе или очень хорошо, или очень
плохо. И знаешь, что на нем было написано? (не ждет ответа, а после небольшой
паузы говорит) "И это пройдет". И это пройдет. Сейчас плохо, но это
пройдет.
А н д р е й. Нас уже Аполлон тут утешал. Призывал богу молиться.
С е р г е й. (серьезно) Ну, и помолитесь.
Н а т а л ь я. Не могу я Сережа молиться. У меня горе, тоска на душе и
недоумение. Неужели же это все со мной произошло? Почему, зачем? Да, если бы бог
существовал, разве бы он мог допустить такое горе, такую несправедливость?
(плачет)
А п о л л о н. Ты не права, ты не права, Наташа! Только бог слезы осушает, а
горе все от Сатаны, от дьявольских сил. Бог хочет только добра, а мы своим
неверием Сатану-то и поддерживаем. Юру не вернешь, а ты своим горем Сатану-то
радуешь.
А н д р е й. Аполлон, ну, что ты все
заладил?! Бог, Сатана, молитесь, креститесь... У людей горе, не до бога тут. Это
все теории, философия, а горе-то настоящее.
А п о л л о н. А! Что вам говорить? Вам про веру, про бога, а вы про
горе.
А н д р е й. (оставляет Аполлона и обращается к Сергею) Сергей, что
делать? Положение-то безвыходное. Ну, месяц еще протянем, ну два и хана. Все
начнет валиться.
С е р г е й. Дело еще хуже, чем ты думаешь. Я пытался сейчас разобраться с
бумагами... Двух очень важных папок не хватает. Они наверно сгорели...
(оглядывается на Наташу, она в глубокой задумчивости смотрит в окно) Он
их с собой забрал. А там вся последняя информация. Короче, мы в такой яме...
хоть на спиритический сеанс его вызывай и все выспрашивай.
А н д р е й. (помолчав) Может, правда. Ты же говорил как-то, что
покойники действительно на спиритические сеансы приходят.
А п о л л о н. Это все вранье и бесовские происки.
С е р г е й. Погоди. Вообще-то это бывает, но, кажется, редко. Да
и всегда это делают только особые специалисты. У нас не получится. Я еще в одно
место загляну, но если ничего не найду, то нам действительно останется только
или духов вызывать, или идти милостыню просить. И где-нибудь подальше
отсюда.
Н а т а л ь я. (Она, видимо, все-таки слышала разговор) А
вот в духов я верю, в бога не верю, а в духов почему-то верю. Только, говорят,
что после смерти их нельзя тревожить. Почему-то нельзя.
А п о л л о н. Душа к богу идет на отчет, а вы бесовским
волхованием ее назад притянуть хотите. Да и вообще, это никакие не духи умерших
разговаривают, а бесенята на этих сеансах ваших спиритических людям голову
морочат.
С е р г е й. Стой, стой. Я вот, что вспомнил... Ого-го. Слушайте.
Вот это да!
А н д р е й. Что такое? Вспомнил, где бумаги?
С е р г е й. Нет, не то. Другое. Месяц назад я шастал по
интернету и прочел удивительнейшую книгу... Как же я мог забыть? Вот, да! Ну, ни
разу не вспоминал, а сейчас вспомнил. Как же его фамилия?..Ум-м-м… Могила,
могильщик? Нет. А, вспомнил! Наоборот, Магильный. Он великий маг, и потому его
Фамилия на маг начинается, а могилы-то как раз не причем. Это тоже там в книге
объясняется, в еще одной. Так, вот. Книга потрясная. Я вообще люблю про всякие
мистические дела почитать...
А н д р е й. Ну, не тяни, что за книга? Может, Юра написал нам в
ней, что же нам теперь делать?
С е р г е й. Ну, и шуточки у тебя... Нет. Книга про воскрешение
из мертвых. (Все молчат.) В общем, этот парень. Очень крутой экстрасенс,
маг и все такое. Так вот он людей воскрешает. За деньги, а может и за так.
А п о л л о н. Ну, это же сказки.
А н д р е й. Действительно, это какая-то чепуха.
Наталья внимательно слушает.
Н а т а л ь я. Ты дальше говори, как это воскрешает? И, что?
Кто-нибудь воскрес?
С е р г е й. Да, уже целая толпа. Об этом же книга. В общем, у
него сначала теория, ну, не очень понятная, как-то он там объясняет, что при
помощи каких-то полей что ли, Формул, в общем хитрых приемчиков, которые он
знает, он может почти любого человека воскресить.
А п о л л о н. Вот, ахинея!
С е р г е й. Вы слушайте. Он там описывает, в книге, три случая.
Одного он воскресил через год после смерти, другого через месяц, а третьего аж
через пять лет.
А н д р е й. Ну, знаешь, я тебе еще и не то могу выдумать. Таких
сказок понарасскажу, ты мне только плати. Ясно, это все лажа, чтобы с лохов
деньги выворачивать.
С е р г е й. Ну, я сначала тоже так думал. Как бы не так. У этого Магильного
в интернете три тома материалов. И знаешь, что за материалы? Это почти все
расписки, заверенные нотариусами, в которых люди рассказывают о всяких чудесах,
которые он понатворил.
Н а т а л ь я. Какая, ты говоришь, у него фамилия?
С е р г е й. Магильный. Я же говорил, от
слова "маг". Да, это и неважно. Главное вот что: а вдруг это все, правда?
Давайте ему позвоним и спросим, может он нам Юрку-то и воскресит.
Н а т а л ь я. Да, это было бы чудо! (с грустью и сомнением) Только
чудес не бывает.
С е р г е й. Да, почему же не бывает? Ты только почитай все эти книги по
мистике. Всякие там "Книги тайн". Там такое написано, что уму непостижимо.
А н д р е й. Да, может, это все вранье?
С е р г е й. Все не может быть вранье, да и
часто настоящие ученые, очень серьезные люди, все это подтверждают. Вот, хоть
Спиркин-академик...
А п о л л о н. Да, бесовских дел в мире не счесть, и если вы с этим Могилой
или как там его свяжетесь то, я вам точно говорю, будете гореть в аду. Потому
что это все дела дьявольские, бесовские и сатанинские.
Н а т а л ь я. Слушай, Аполлон, мало того, что мы, все в таком дерьме, мало
того, что Юрик погиб так глупо, еще ты своим адом пугаешь. Да, что это за бог,
что сначала здесь нас долбит, горе насылает, смерть, так потом еще и в ад
засунет? Я бы еще кое-как в бога бы поверила (почему и нет), только без всей
этой твоей болтовни, а уж в ад ты меня не заставишь поверить, (почти
кричит) нет никакого ада, потому что его не может быть никогда!
А н д р е й. (спокойно, рассуждая) Действительно, зачем богу какой-то
еще ад? ну, вот людей в тюрьму сажают, чтобы не дать им новые преступления
совершить, чтобы наказать на будущее. А в аду какое будущее? Человек-то умер и
натворить уже ничего не может.
А п о л л о н. А что б другим не повадно было грешить! В назидание нам!
С е р г е й. Аполлон! Какое назидание, если ад — это просто слова никем не
доказанные. Тюрьму или электрический стул — все знают, что они есть, а ад где?
Да, и вообще, люди не виноваты, что они такие, какие есть, их такими сам бог и
создал. За что ж он их теперь будет в ад отправлять? Пусть сам туда тогда и
отправляется.
А п о л л о н. У людей есть свободная воля...
Н а т а л ь я. Все. Сворачиваем полемику. Серега, включай компьютер и ищи
адрес этого волшебника. Утопающий цепляется за соломинку.
А п о л л о н. Я вас предупреждаю, вы идете к вечной погибели...
Н а т а л ь я. Да, по мне хоть к черту в зубы. (Аполлон демонстративно
уходит. Сергей садится за компьютер и начинает поиск. Андрей и Наталья
ждут.)
Занавес
Эпизод второй
Кабинет Магильного. В нем почти ничего не выдает кабинет мага. Обычный
офис средней руки. Правда, если приглядеться, можно заметить в интерьере мелкие
детали выдающие характер занятий хозяина. Какое-нибудь экзотическое чучело,
стоящие не на виду старая антикварная чаша из черепа, громадная хрустальная
пирамида и тому подобнее.
Магильный сидит, закрыв глаза, с медитативным выражением на лице, За
полминуты до появления гостей он открывает глаза, встает, потягивается, делает
несколько разминочных упражнений, садится за стол и в это время из селектора
раздается голоc секретаря.
Г о л о с с е к р е т а р я. Михаил Иванович, к вам посетители.
М а г. Пусть проходят.
Входят Кротова, Иванов, Миллер. Иванов представляет вошедших и
представляется сам.
С е р г е й. Наталья Николаевна, Андрей Всеволодович и я, Сергей Юльевич.
М а г. Магильный Михаил Иванович, добро пожаловать, присаживайтесь. (все
рассаживаются)
М а г. (после небольшого молчания, спокойно, взвешенно, почти без
интонаций) Ваше дело мне в основных чертах ясно из телефонного разговора с
Сергеем Юльевичем. Разрешите теперь задать вам несколько дополнительных
вопросов.
Вы, Наталья Николаевна, жена погибшего главы и владельца известной фирмы. Вы
принимали какое-нибудь участие в бизнесе вашего мужа?
Н а т а л ь я. Нет, никакого. Самое большее, я могла случайно знать о
каких-то его планах, действиях, но особо во все это не вникала.
М а г. Оставил ли вам муж какие-нибудь деньги, помимо недвижимости?
Н а т а л ь я. Дома в сейфе осталось около 50000
долларов наличными, сами понимаете, по сравнению с состоянием мужа, это
совсем мало, и в банке на моем личном счету лежат уж совсем какие-то крохи.
М а г. Теперь вопросы к вам, Андрей Всеволодович. Вы, видимо,немец, но не
чистокровный. (Миллер, озадаченный, молчит.) Да или нет?
А н д р е й. Я немец наполовину, по отцу, мать моя чистокровная еврейка.
Разве это имеет какое-то отношение к нашему делу?
М а г. Имеет. Извините, но я праздных вопросов не задаю и ни антисемитом, ни
сионистом не являюсь. (Миллер успокаивается) Вы богаты, Андрей
Всеволодович?
А н д р е й. (с усмешкой) Увы, нет. Юра мне хорошо платил, говорил, что у
меня есть доля в предприятиях, но я люблю пожить, не люблю экономить и, потому
никаких сбережений у меня нет. Есть дома около 3 000 долларов и все.
М а г. Я так и думал. Чем вы занимались на фирме?
А н д р е й. Я был Юрин помощник, и заниматься приходилось многими вопросами.
Поставки, маркетинг, кредиты, контроль самый разнообразный. Но все нити бизнеса
были у Юры и отчасти у Сергея, Сергея Юльевича.
М а г. Вы можете распоряжаться какими-то суммами, принадлежащими фирме?
А н д р е й. В не очень больших пределах могу. Это что-то около 20 000
долларов. У меня есть свой спецсчет.
М а г. Хорошо. Теперь вы, Сергей Юльевич. Вы могли бы заменить вашего шефа в
его бизнесе?
С е р г е й. Я уже сказал вам по телефону, что основная наша проблема в том,
что Юра незаменим. Понимаете, у него была не голова, а Дом Советов. Гигантская
память, оперативность. Он был своего рода гений.
М а г. Был ли он человеком властным?
С е р г е й. В обиходе это был приятный человек, очень обаятельный, но в
тонкости своего бизнеса он предпочитал никого не посвящать. Да, и правильно.
Лучше него никто бы с управлением не справился.
М а г. Ну что ж, картина мне ясна. Сейчас я выскажу вам свое предложение, вы
же выслушаете меня, не перебивая. Когда я закончу, тогда и выскажитесь. Я берусь
за ваше дело. Обойдется оно вам не дешево, но то, что я сделаю, вообще никакой
цены не имеет. Я верну Юрия Филипповича к жизни. (Наталья негромко ахает,
Сергей и Андрей тоже очевидно поражены столь категоричным заявлением.) Но до
того как я начну работать, я должен объявить вам свои условия и заключить
договор.
Условия мои таковы: вы выплачиваете мне 50 000 долларов авансом и наличными.
Если воскрешение будет осуществлено мною в течение 30 дней, начиная с
завтрашнего, вы выплачиваете мне гонорар — 300 000 долларов, если это произойдет
позже, то цена будет ниже и составит — 200 000. Это финансовая сторона. Я позже
отвечу на ваши вопросы. (Андрей и Сергей явно пытаются начать обсуждение
финансовых условий.) Продолжу. Воскрешение — глубоко интимный акт. Это —
интимный акт и для самого воскрешаемого и для всех посвященных в детали, и так
же он интимен и для общества, в котором он производится. Я вот, что имею в виду.
В нашем обществе прямая информация о происшедшем воскрешении может иметь самые
катастрофические последствия. Вы уж мне поверьте. Даже для вас это будет
глубоким потрясением, хотя я сделаю все, чтобы всячески вас к нему подготовить.
Воскрешение не может произойти так, что Юрий Филиппович, как ни в чем ни бывало,
после него выйдет на работу и будет вести прежнюю жизнь. К сожалению, это пока
не в моих силах. Юрию Филипповичу придется некоторое время вести свой бизнес как
бы из подполья. Скорее всего, именно этот бизнес ему придется свернуть. Это
связано с тем, что ему придется переехать туда, где его никто не знает. Но ваша
цель будет вполне достигнута: предприятие ваше не обанкротится, жена получит
мужа, а вы возможность и дальше общаться и работать со столь любимым вами и
уважаемым шефом. Я беру на себя обязательство уничтожить всю документацию,
связанную с захоронением и само захоронение. Я восстановлю те документы Юрия
Филипповича, без которых ему сложно было бы оставаться полноценным гражданином.
Пожалуй, все.
А н д р е й. (после небольшой паузы) Михаил Иванович, мы, конечно,
можем рискнуть пятидесятью тысячами ради такого дела, но, что если через месяц
никакое воскресение не произойдет? Вы нам скажете: ждите и готовьте двести
тысяч. Мы и будем готовить, готовить и так и останемся с носом. (Маг
невозмутим) Извините, но я обязан предположить и такой вариант. Да, и зачем
вам аванс? В особенности такой огромный. Это же почти все наши деньги. Если Юра
не воскреснет, фирма наша полетит в тартарары, и мы останемся вообще на нулях. А
вы будете считать, что договор выполнен, ведь по нему вы можете воскресить Юру и
через сто лет.
М а г. Я ждал этот вопрос и специально не затронул эту тему раньше. Дело в
том, что есть небольшая вероятность, что воскрешение может не произойти даже и
в течение полугода. Как я понял, вы столько ждать не можете.
С е р г е й. Да, даже месяц очень большой срок. Я говорил вам по телефону,
что с Юрой пропали две папки очень важных документов, содержания которых мы не
знаем, но знаем, что без них наш крах может очень ускориться, Юра знает, что в
них было, и этого достаточно чтобы их восстановить.
М а г. Да, я помню. Я собираюсь войти в контакт с Юрием Филипповичем и
восстановить эти документы, раз, и, второе, я возьму на себя руководство вашей
фирмой, которой руководить буду не я, разумеется, а Юрий Филиппович через меня,
до тех пор, пока не произойдет воскрешение. Мне будут необходимы все
соответствующие документы, доверенности и другие сопутствующие условия.
А н д р е й. (ошарашенно) И вы уверены, что у вас получится?
М а г. Вот в этом-то я уверен на сто процентов. Я приступлю к работе завтра с
утра. Кроме того, для самого воскрешения мне будет необходима ваша специфическая
помощь. Мы будем собираться у меня каждый вечер, и я буду говорить, что вам надо
делать.
Прежде чем обратиться ко мне вы выяснили, что я не мошенник. Сейчас вы
видите, что мошенники так, как я, не действуют. Так, что эту тему, я полагаю,
можно дальше не обсуждать.
Завтра в девять я у вас. До свидания.
Все встают. Видно, как они потрясены.
Занавес.
Эпизод третий
Прошло около недели. Опять
офис фирмы. За столом сидит Аполлон и читает библию. Заходит Андрей.
А н д р е й. А, привет, Аполлон. (Здоровается за руку, Аполлон подает
руку, не вставая) Ну, что там есть новенького про господа бога? (кивает
на Библию)
А п о л л о н. (торжественно, подняв палец) Всякая хула простится
человеку, не простится только хула на Святого Духа.
А н д р е й. И это значит, что Отца и Сына можно поливать как угодно и все
простится?
А п о л л о н. Не суесловь. На Отца и Сына ты по легкомыслию хулу возносишь,
а возводя ее на Духа Святаго (подчеркивает «а» в предпоследнем слоге) ты
и саму возможность спасения у себя отнимаешь.
А и д р е й. Во завернул. Да, какую же я хулу
возвожу хоть на Духа, хоть на Сына, хоть на Отца? Я просто спросил, нет ли у
тебя чего-нибудь новенького про них. Ну, просто пошутил, человек ты без
юмора.
А и о л л о н. За такой юмор ты на том свете языком раскаленные сковороды
лизать будешь.
А н д р е й. Он пугает, а мне не страшно. Я бы посоветовал тебе к психиатру
обратиться, но, боюсь, тебе уже ничего не поможет. Хорошо хоть ваша церковь к
нашему времени основательно обкакалась, а то бы ты костров на каждом углу
понаставил. Савонарола ты наш. Спасал бы нас, грешных, из когтей Диавола и от
адских мук.
А п о л л о н. Я все знаю. Вы были уже у
этого вашего сатаниста. Это его дьявольская сила через тебя на меня ополчается.
Не успел увидеть меня, сразу богохульствовать кинулся.
А н д р е й. Ладно, прости, если что. Я понимаю, ты любишь своего Иегову, ну
и бог в помощь, я, в общем, не против. (Аполлон, разочарованный
покладистостью Андрея, угрюмо молчит. Входит Наталья с Сергеем.)
Н а т а л ь я. Здравствуй, Аполлон, чего такой хмурый? Привет, Андрюша.
С е р г е й. Привет, честной кампании.
А п о л л о н. (с места в карьер и торжественно) Я пришел сегодня
призвать вас к покаянию. Еще не поздно спасти ваши души...
Н а т а л ь я. Поздно, Аполлон, поздно. Мы уже давно взрослые, и если ты
будешь доставать нас своим богословием, то я буду тебя
выпроваживать. Ты завтракал?
А п о л л о н. (мрачно) Чего-нибудь бы съел.
Н а т а л ь я. Ну, что, всем кофе? (не получив ответа, нажимает кнопку
селектора и заказывает кофе и бутерброды).
А н д р е й. Михаила Ивановича что-то до сих пор нет. Наверное, Аполлона
испугался.
Н а т а л ь я. Его сегодня не будет, да он и не нужен. Вот, человек! Мне
кажется, что если он нас и дурит, то как менеджер он гений. Слушайте, все идет,
как по маслу. Он свои деньги уже оправдал.
С е р г е й. Да, нет. Он или действительно с Юрой общается, или ясновиденьем
обладает.
А н д р е й. Он мне сказал, что и то, и другое. Ты почитай в интернете. У
него там книга есть интересная. Не та, что про воскрешения, а другая. Про
гармонизацию событий. Хоть и непонятно, но очень интересно.
А п о л л о н. Вот вам не нравится, что я говорю, а я говорю вам — он дьявол.
Дьявол!
А н д р е й. (вразумляюще) Аполлон, Михаил Иванович никакой не дьявол, а просто очень
развитый человек. Ты почитай, почитай в интернете. Там не только его книги, но и
о нем. В прошлых жизнях он был Александром Македонским, Аллахом, Буддой и
Христом.
А п о л л о н. Глупость и кощунство. Может этим дьяволом Буддой или
Македонским, этим Чингизханом греческим, он и был, но не Аллахом и не Христом.
Аллах — это Бог по арабски, а Христос — Сын Божий, единосущий Ему, второе лицо
Троицы, Ее вторая ипостась. Он как ушел на небо после воскресения, так больше и
не появлялся. И ученикам заповедал, что кто бы ни выдавал себя за Христа, не
верили. Как молния, когда сверкнет, бывает видна с востока до запада, так будет
и явление Сына Человеческого. Тут уж не ошибешься. (говорит резко и быстро,
постепенно распаляясь)
А н д р е й. (спокойно) Что ты раскричался? За Христа своего обиделся?
Да, с Аллахом — это действительно какая-то накладка, а с Христом другая история.
Он прошел обучение в Гималаях у Махатмов...
С е р г е й. У Махатм, правильно Махатм.
А н д р е й. Да, у Махатм. Я в какой-то газете читал недавно. И пошел он
потом в Израиль, на родину, думал им что-нибудь там втолковать. Ну, евреи тогда
были темные, ничего не поняли, взяли его и распяли от греха подальше. А
христианство искаженное уже потом римляне ввели...
С е р г е й. Ну, ты сильно все упрощаешь. Он и хотел, чтобы его
распяли...
Н а т а л ь я. (до этого слушавшая в пол уха) Как можно этого хотеть?
Ты ничего не путаешь?
С е р г е й. Ничего я не путаю. Он хотел
пострадать, чтобы засвидетельствовать истину учения. А так бы про него и до сих
пор никто бы ничего не знал. Мало ли проповедников ходит?
А н д р е й. Ну, почему же? Не всех же распинали...
Н а т а л ь я. Ну, вы и богословы, с кем я
связалась? У вас что, работы нет? (Андрей и Сергей спохватываются, берут
какие-то документы, Андрей надевает халат и со словами: "В лабораторию пошел",
уходит.)
С е р г е й. Я тоже побежал. Чао. (уходит)
Аполлон, очумевший от обрушившихся на него кощунств и ересей,
принимается наконец за остывшие кофе и бутерброды. Наталья садится за стол и
разглядывает цветной журнал. Аполлон смотрит на нее и собирается приступить к
увещевательным речам. Наталья, не глядя на него, говорит довольно мягко, но
вразумляюще.
Н а т а л ь я. Молчи, Аполоша, молчи. Я твои речи все наизусть знаю. Могу
сразу тебе ответить: бога — нет, черта — нет, каяться мне не в чем, в церковь я
не пойду. Мне и тебя выше крыши хватает. Ты человек не плохой, только маленько
съехавший. Ну, что ж, бывает и хуже, но реже.
А п о л л о н. (спокойно) Хорошо. Ты ни во что не веришь. Так как же
ты поверила этому жулику, что он тебе Юру вернет? Ну, где это видано, чтобы за
деньги покойников воскрешали?
Н а т а л ь я. Какая разница, за деньги, без денег? Он уже целую армию их
воскресил. Да, и Христос тоже из мертвых воскрешал, я точно помню.
А п о л л о н. Так то Христос. Он Лазаря воскресил. Только слово сказал, и
Лазарь воскрес.
Н а т а л ь я. Ничего, я подожду. Мне все
равно кто, Христос или Михаил Иванович, лишь бы он воскрес. Христос когда жил?
Тогда все проще было. Михаил Иванович говорит, что все люди воскресают
по-разному, а ему еще кучу разрешений надо всяких получить в каких-то там
небесных инстанциях. Это не так быстро. Как получит, так и воскресит. И Юра,
главное, уже согласился, понял.
Включается селектор.
Г о л о с с е к р е т а р я. Наталья Николаевна, к вам Михаил Иванович
направляется, позвонили с проходной.
А п о л л о н. (бормочет) Вот уж не
хочу с этим чертом встречаться... Завтра можно зайти?
Н а т а л ь я. Заходи, Аполоша, заходи, я буду дома. (Аполлон собирается
уходить) Подожди. Возьми денег. (дает Аполлону 500 рублей) Кушай хорошо и
не бухти. Тетке привет передавай. До свидания. (Аполлон уходит)
Входят Магильный и человек в костюме Деда Мороза и в темных
очках.
М а г. Здравствуйте, Наталья Николаевна.
Н а т а л ь я. Здравствуйте, Михаил Иванович.
К Новому Году готовитесь?
М а г. Да, что-то вроде того. У меня есть для вас важная информация. Сядьте,
пожалуйста, в кресло. Поудобнее. (Наталья садится) Вот так. Вдохните
глубоко, выдохните и задержите дыхание секунд на пять.
Н а т а л ь я. (встревожено) Все срывается? Воскрешение не удастся?
Да?!
М а г. Нет. Наоборот. Дышите. (Наталия выполняет указания, пауза)
Перед вами ваш муж.
Н а т а л ь я. (забыв про стушевавшегося Деда Мороза, простодушно) Вы
хотите сказать, что он вселился в вас, и я могу с ним пообщаться?
М а г. Нет. (показывает на Деда Мороза) Вот ваш муж. (Наталья
пытается подняться) Сидите.
Н а т а л ь я. (потрясенно) Это не гипноз?
М а г. Это — не гипноз. (Дед Мороз снимает очки, и потрясенная Наталья
узнает глаза мужа. Она ахает. Тот снимает шапку, бороду с усами, Наталья теряет
сознание и медленно заваливается на ручку кресла. Магильный, не торопясь,
подходит к ней и усаживает ее прямо. Юрию) Присядьте.
Наталья приходит в себя уже
несколько успокоившаяся. Не отрываясь смотрит на Юрия.
М а г. Всего за неделю, прямо рекорд...
Ю р и й. Наташа. (Подходит и берет ее за руку. Наталья молча прижимается к
его руке щекой.)
М а г. Я пошел. У меня еще дел на фирме предостаточно. Юрий Филиппович,
помните и соблюдайте все, что я говорил. Наталья Николаевна, главное, чтобы его
никто не увидел. Предельная осторожность. До завтра. (уходит)
Занавес.
Эпизод четвертый
Гостинная в доме Кротовых. В центре большое окно с прекрасной
панорамой, из гостиной ведут три двери: одна в спальню, другая в ванную, туалет
и на кухню, третья на выход. Стол, стулья, диван. На столе стоит ваза с
яблоками, пепельница, рядом сигареты инесколько в стороне бутылка с минеральной
водой. Остальной интерьер произвольный, типичный для богатой квартиры богатых
людей.
Утро. Из спальни появляется Юрий. Берет со стола сигареты, закуривает, с
наслаждением затягивается и стоит, любуясь видом из окна. Из ванной выходит
Наталья в халатике с влажными волосами.
Н а т а л ь я. Ты встал? Завтракать хочешь? (светится счастьем)
Ю р и й. Сейчас, докурю. Боже, какое наслаждение вот так вот просто
закурить!
Н а т а л ь я. А тебе не вредно?
Ю р и й. Чем же вредно? Я, ты знаешь, ни куревом, ни питьем не злоупотребляю.
Мой девиз: ничего слишком. Да, теперь я лет до ста точно проживу.
Н а т а л ь я. (обрадовано) Правда? А почему?
Ю р и й. Ну, я имею в виду, что, пережив то, что я пережил, уже ничего не
боишься. Это примета такая, кто смерти избежал, тот до ста лет жить будет. А я
уже там был и вырвался.
Н а т а л ь я. Юра, а что ты там делал? Как там вообще? Ты имеешь право
рассказывать?
Ю р и й. (смеется) Кто же мне запретит? Конечно, имею. И расскажу.
Постепенно расскажу. Знаешь, как-то слова подобрать трудно. Вроде вижу ясно все,
но когда хочу сказать выходит как-то неточно. (берет из вазы яблоко и
начинает грызть) Вот этих ощущений там нет. Каких-то таких
земных, настоящих,серьезных, ярких. Нет, там тоже все очень серьезно, но все
другое, а с другой стороны все такое же. В чем-то такое же. (Ест
яблоко)
Н а т а л ь я. Знаешь, ты и внешне изменился. Во-первых, моложе выглядишь и
худее. Даже как будто чуть ниже стал.
Ю р и й. Усох. Там, в основном, все молодеют,
только дети взрослеют.
Н а т а л ь я. А меня ты видел? Друзей?
Ю р и й. Нет. Этот мир был как в тумане. Некоторые видят. Я не видел. А очень
хотел. И ничего не получалось. Иногда музыка долетает, иногда шум какой-то.
Смотря где находишься... Здесь, кажется, совсем немного времени прошло?
Н а т а л ь я. Так, сколько же? Да, мало совсем. 12 дней. Сегодня
двенадцатый.
Ю р и й. Ну вот, а я там не меньше года парился. Точно. Не меньше, а может и
больше.
Н а т а л ь я. Может это только так показалось — от скуки.
Ю р и й. Нет-нет. Да, там и не скучно было.
Мне, по крайней мере. Я там в одно место летал, очень далеко отсюда. И пробыл
там долго. Может из-за этого такая разница во времени. Надо у Магильного
спросить.
Н а т а л ь я. А он, что все это знает?
Ю р и й. Конечно. Он, знаешь, какой крутой? Это здесь он такой скромный,
сидит в кабинетике, делает вид, что деньги зарабатывает.
Н а т а л ь я. Да, кстати, а ты сможешь с ним рассчитаться?
Ю р и й. Конечно, смогу. Этим Андрей сейчас займется. (бросает взгляд на
панораму за окном) Ты не представляешь, как здесь хорошо. Яблоки, сигареты,
кофе, мороз на улице и снег.
Н а т а л ь я. А там, что ничего нет?
Ю р и й. Там много чего есть, но все не
такое. Оно по-своему там тоже крутое. И даже очень, но вот всех этих милых
радостей нет.
В порыве чувства обнимает
Наталью и нежно целует. Наталья радостно к нему прижимается.
Раздается мелодичный звонок.
Наталья нажимает кнопку и говорит.
Н а т а л ь я. Кто там?
Г о л о с и з д и н а м и к а. Это — я, Аполлон. Пришел в гости.
(Наталья с Юрием счастливо смеются.)
Ю р и й. Я спрячусь, а то Аполлон еще дар речи потеряет.
Н а т а л ь я. Он меня тут во всю и адом, и богом пугал... (внезапно
вспоминает что-то и говорит очень серьезно) Юра, скажи, а бог есть? Ты-то уж
должен точно знать.
Ю р и й. Я думаю, что должен быть, но только там в этом отношении как и
здесь. Никто толком ничего не знает. Каждый врет, кто во что горазд.
Н а т а л ь я. Ладно, пойду открою, а ты спрячься. (Юрий уходит в
ванную)
Наталья выходит и возвращается
с Аполлоном. Наталья напевает и вообще видно, что она в превосходном
настроении.
А п о л л о н. (мрачно) Конечно,
хорошо, что ты такая веселая, но ведь, Наташа, это же ложь все! Как ты
разочаруешься, как ты будешь страдать, ведь слезами умоешься.
Н а т а л ь я. (напевает) Аполлон, Аполлон, Аполлонович. Не бросай ты
в окно мне кирпич. Ты кирпич кирпичьевич ля-ля-ля, ля-ля-ля...
Ничего не придумывается больше
и она просто лялякает. Поправляет стулья смахивает пыль, видно, что она занята
больше собой, чем Аполлоном.
А п о л л о н. (садится, видит окурок в пепельнице и сигареты) Ты что
курить начала?
Н а т а л ь я. (дурачась) Да, покуриваю иногда. Для разгулки времени,
для поправки здоровья. (пауза) Ну, что скажешь? Работу нашел?
А п о л л о н. Еще не устроился, но обещают точно. Кстати, хорошая работа,
церковные книжки продавать.
Н а т а л ь я. С лотка или в киоске?
А п о л л о н. В киоске.
Н а т а л ь я. Это лучше, не будешь мерзнуть. Заодно и перечитаешь их все.
Домой будешь брать и читать.
А п о л л о н. Да, я давно их и так уже все перечитал. Разве по второму
разу.
Н а т а л ь я. А... Ну, тогда с тобой все
ясно. А то я и думаю себе, что это Аполлон все мне проповеди читает, да умные
какие, и про бога, и про ад, и про грехи...
А п о л л о н. (почти жалобно) Вот, ты дура,
Наташка! Дура конченная, ну, как можно так богохульствовать? Ну, ты хоть и не
веришь, а вдруг он есть. Нет, ты представь только, ты над богом насмехаешься,
богохульствуешь, а он на тебя смотрит и головой качает.
Наталья счастливо смеется.
Аполлон смотрит на нее с удивлением. Потом говорит раздраженно.
А п о л л о н. Ты думаешь он тебе его воскресит? Шиш с маком. Денежки
прикарманит и адью.
Н а т а л ь я. (не выдерживает) Уже, уже воскресил! Это все оказалось
правдой, и Юрка мой уже живой, уже живет и жизни радуется!
А п о л л о н. Это он тебе сказал? По телефону с утра позвонил и обрадовал.
Так мол и так, чудо свершилось. Приезжайте, забирайте.
Н а т а л ь я. Вчера, вчера воскресил, чудо ты в перьях.
А п о л л о н. Это я-то чудо? Да, если хочешь
знать, после Христа ни одного крупного чуда уже 2 000 лет не совершалось, а
воскрешений и подавно. Мне это вчера один священник точно разъяснил. Ты думаешь
для твоего Магильного бог сделает исключение? А Сатана никого воскресить не
может при всем желании. Нет у него той силы, как у Бога,
Раздается звонок. Пришел Сергей, Наталья впускает
Сергея.
С е р г е й. Здравствуй, Аполлон, Как дела? Опять проповедовал? Почему бы
тебе в бурсу не поступить? Сейчас есть бурсы, или только семинарии? Закончишь,
получишь сан и будешь проповедовать на законных основаниях. (Аполлон гордо
молчит. Входит Наталья. Сергей сразу переключается на нее.) Ну, как он?
Нормальный? С головой все в порядке?
Н а т а л ь я. Что у него может быть с головой не в порядке? Все в порядке. И
с головой, и со всем. (Краснеет, Сергей серьезно и понимающе кивает.)
Вот, Аполоша не верит, что все удалось.
С е р г е й. А где он сейчас?
Н а т а л ь я. Пошел в ванную, а сейчас, наверное, на кухне кофе пьет.
Специально ушел, чтобы Аполлона не шокировать.
А п о л л о н. Да, о чем вы говорите? Вы что меня разыгрывать договорились?
Кто он? Кто кофе пьет? Вы чего болтаете?
Из кухни выходит Юрий.
Ю р и й. А вот и привидение. (Шутливо поднимает руки, потрясает ими,
изображая привидение из мультфильмов.) А-га-га... (Аполлон впадает в
ступор. Потом начинает нести, бог знает что.)
А п о л л о н. Значит я всегда, и там... Вот, как. Его не стали хоронить, он
ведь сам сказал... Теперь мюжно и по другому, а может и вообще по-всячески. Он
же ставил свечки еще тогда... (замолкает)
Н а т а л ь я. Аполоша, что с тобой? Аполоша, очнись. (Аполлон молча
хлопает глазами. Юрий наклоняется над ним, встревоженный действием своей шутки и
своего появления.)
С е р г е й. Юра, ты отойди от него, а то он придет в себя и опять уйдет, на
тебя глядючи. (Юрий поворачивается к Сергею и подает ему руку.)
Ю р и й. Ну, здравствуй!
С е р г е й. Главное, ты здравствуй. Как ты себя чувствуешь? Все в
порядке?
Ю р и й. Нормально.
С е р г е й. Все помнишь, голова работает нормально?
Ю р и й. Лучше, чем раньше.
С е р г е й. И ты как, много помнишь? Ну, как ты там был?
Ю р и й. Помню. Я уже Наташе пытался рассказывать, не так-то это просто. Но
вам узнать будет полезно. Главное, что особо бояться нечего. Мы тут все вс¨
время боимся. И так привыкли бояться, что думаем, что как бы и не боимся, а сами
боимся. Главное...
А п о л л о н. Ад, ад! Ада надо бояться. (все еще бредит)
Н а т а л ь я. Успокойся, Аполоша, успокойся. (берет со стола бутылку,
смачивает платок и прикладывает Аполлону ко лбу. Аполлон приходит в себя,
смотрит на Юрия.)
А п о л л о н. Так ты действительно воскрес? Но ведь этого же не может
быть!!
Ю р и й. Воскрес, Аполлон, воскрес. Странно
то, что ты у нас такой верующий, а в то, что я могу воскреснуть, никак не можешь
поверить. Где-то в библии сказано: «Богу все возможно».
А п о л л о н. Так то Богу... (осекается)
Ю р и й. Странный ты, Аполлон. Ты же читал Евангелие, должен помнить, что там
сказано: «Две малые птички продаются за ассарий, а и те на счету у бога, у вас
же и каждый волос на голове сосчитан». Разве может в этом мире хоть что-то
произойти без воли бога и без его ведома?
А п о л л о н. (молчит, потом говорит неуверенно) Так-то оно так, но
Сатана... (начинает воодушевляться, но все это замечают и решительно
пресекают очередную его проповедь в зародыше. Одновременно.)
С е р г е й. Стоп, стоп, стоп.
Ю р и й. Ни слова о Сатане!
Н а т а л ь я. Аполлон! Ты задолбал своим
Сатаной!
А п о л л о н. (обиженно) Да, какой он мой, он ваш!
Н а т а л ь я. Все, молчи! (к Юрию) Он своими глупостями не может
повредить?
Ю р и й. (не понимает) Чему?
Н а т а л ь я. Ну, магии Магильного.
Ю р и й. (смеется) Ну, что ты? Это же просто словеса. Наносная
мудрость. Если только вообще мудрость, а Магильный сила, да и знание. Нет, все в
порядке.
С е р г е й. Слушай, Юра, ну, а что с нашими делами? С бизнесом? Тебе же
высовываться нельзя. Ты что, отсюда будешь руководить?
Ю р и й. (помолчав) Нет. Этот бизнес будем прикрывать и уедем.
Магильный сказал, что надо сделать только так. А он если говорит, то точно
знает. Да, все нормально. Здесь все пройдет нормально, а у меня еще и на западе
заначка есть, какая-никакая. Проживем. Начнем сначала.
Н а т а л ь я. (с упреком) Как же ты мне ничего не рассказал?
|